Подозреваются все [Мы все под подозрением] - Иоанна Хмелевская

– Нет! – крикнула Алиция. – Я всё могу перенести, но только не речи! Заберите отсюда этого болвана!..

– Успокойся, Влодек, – сказал измученный Збышек.

– Пришла минута… – продолжал Влодек упрямо, не обращая внимания на протесты, – которая для нас… для нас…

– А для покойника тем более, – решительно сказал Анджей, взял Влодека за плечи и впихнул в комнату.

– Слава богу! – с облегчением вздохнула Алиция. – Что за кретин!

– Что ты хочешь, у него была такая исключительная и неповторимая возможность. Трудно допустить, что для его удовлетворения кто-нибудь совершит ещё одно убийство, – сказал Казик, пожимая плечами, вышел из нашей шеренги и ушёл в комнату.

Это был короткий антракт. Следственные власти ускорили темп, проводя допросы сразу в двух помещениях, и прежде чем мы успели осмотреться, на территории мастерской начали происходить события, достойные великого Данте. Я отказалась от успокаивающей атмосферы нашей комнаты, потому что, не имея времени думать, старалась по крайней мере возможно больше увидеть и услышать. Мы с Алицией стояли в единственном пустынном месте – под зеркалом около гардероба. Как оказалось, это был прекрасный наблюдательный пункт.

Первым из конференц-зала вылетел неслыханно взволнованный Казик, который до этого времени, не считая ерунды, которую он наговорил в самом начале, сохранял философское спокойствие. Сразу за дверью он наткнулся на нас.

– Послушайте, что это значит? – закричал он в ужасном возбуждении. – Кто им дал столько частной информации?! Это же свинство, какое им дело, что я делал в прошлом месяце в командировке?! Что общего это имеет с этим идиотским преступлением?!

– Только спокойствие может спасти нас, пан Казимеж, – ласково сказала я. – Сохраняйте хладнокровие и лучше расскажите, о чём вас спрашивали.

– О ерунде! – громко закричал Казик. – О ерунде!

– Хорошо, о ерунде, – согласилась Алиция. – Уточни, о какой именно.

Очень далёкий от хладнокровия Казик туманно изложил содержание беседы с представителями власти. Мы поняли из рассказа, что его разгульный образ жизни в командировках вызвал у них большой интерес.

– Спрашивали меня, помню ли я ту блондинку из «Монополя» во Вроцлаве, – продолжал Казик, всё ещё возбуждённый, но несколько смягчившийся от воспоминаний. – Конечно помню, почему я должен не помнить, у неё были такие ноги, что стыдно было бы забыть. Кто знает, может быть, даже лучше, чем ваши, пани Ирена… Нет, может и не лучше, но такие же.

– Благодарю вас, пан Казимеж, – с чувством сказала я.

– Оставь в покое её ноги и говори дальше. Какое отношение блондинка имела к Тадеушу?

– Откуда я знаю? Я тоже их об этом спросил. Потом спрашивали меня, из каких денег я платил по счёту, что-то в этом роде! А потом прицепились к одному делу, которое было уже давно, я вёл тогда одно строительство, и у меня были неприятности со стройматериалами… Откуда они об этом узнали? А потом снова начали об одной брюнетке из Елени Гуры, я признаю, что у неё был бюст, как у Лоллобриджиды, но какое отношение это имеет к делу?

– Я и не подозревала, что ты такой Казанова, – сказала Алиция с явным интересом.

Казик гневно махнул рукой, но лицо у него прояснилось.

– Не хватало только, чтобы это дошло до Алинки, – проворчал он слегка обеспокоенно.

Я внимательно смотрела на него, и что-то туманное закопошилось у меня в голове.

– Кто тогда ездил с вами в командировку? – спросила я взволнованно. – Припомните, пожалуйста.

– Кто ездил? Сейчас… Во Вроцлаве был Влодек и Стефан, а в Елене Гуре?.. Сейчас, сейчас… Один раз были Влодек и Каспер, а другой – Тадеуш и Каспер.

– А вспомните, во Вроцлаве Влодек, случайно, не ухаживал за этой блондинкой?

– Конечно ухаживал, а откуда вы знаете?

– Но я же ясновидящая… Только не беспокойтесь. Если Тадеуша убили не вы, то с вами ничего не случится.

– А кто мог его убить, как вы думаете? – спросил Казик, помимо воли бросив взгляд в зеркало.

– Ещё не знаем, но как узнаем, то тебе скажем, – заверила его Алиция.

Казик перестал смотреться в зеркало.

– Я бы только хотел знать, что за свинья донесла обо всём этом милиции. Пусть только попадётся мне в руки!..

Пронзённый внезапно какой-то мыслью, возбуждённый заново, он оставил нас и понёсся в комнату. Через минуту до нас донеслись оттуда гневные выкрики.

– Что ты подозреваешь? – с интересом спросила меня Алиция. – Для чего ты спрашивала об этих?

Я не успела ей ответить, потому что из другой комнаты выбежала Данка с красным лицом, растрёпанными волосами и со слезами на глазах. Она направлялась в туалет, но по дороге наткнулась на нас.

– Это свинья! – закричала она с глубокой обидой в голосе. – Последняя свинья!..

– Что за бюро! – сказала изумлённая Алиция. – Истинный хлев…

Не менее возбуждённая, чем Казик, Данка выкрикнула множество клеветнических, измышлений насчёт Ярека, который, по её предположениям, проинформировал следственные власти о её совершенно частных делах. Мелкий факт, что Ярек ещё не подвергался допросу, её внимания как-то избежал. Нечто туманное закопошилось у меня в голове гораздо явственней.

Полные горечи откровения Данки прервал её взгляд на себя в зеркало.

– Боже мой! – крикнула она и исчезла в туалете.

– Меня это начинает интересовать, – сказала Алиция. – Так что ты подозреваешь?

– Сейчас скажу, только ответь сначала, что тебя интересует?

– Как что, твои подозрения…

– Нет, ещё раньше ты говорила, что одна вещь тебя интересует. Что за вещь?

– А, это…

– Иду в магазин под конвоем, – прервал нас проходивший мимо Лешек. – Что вам купить?

– Всё равно, – раздражённо ответила я, занятая Алицией. – Хлеба и паштета.

– Мне тоже! И пачку «Яхтсмена»…

– Ну, что тебя интересует, чёрт возьми?!

В этот момент в центральной комнате раздался протяжный рёв. На этот раз представление давал Рышард.

– Никто здесь не будет меня шантажировать! – кричал он, колотя об стол переплетённым в твёрдую обложку проектом. – Я не позволю себя шантажировать! Не позволю!! Хватит этого!!!

– Ерунда! – кричал Збышек, стараясь его перекричать. – У вас мания преследования!

– И один, и второй! – продолжал Рышард, не слушая. – Оба друг друга стоят…

– С ума сошёл, – неодобрительно сказала Алиция и решительным жестом вынула у него из рук упомянутый проект. Рышард не обратив на это никакого внимания, продолжал громовым голосом высказываться дальше.

– Что с ним случилось? – поинтересовалась я.

– Небольшое расхождение взглядов относительно служебных контактов, – любезно объяснил Марек. – Честно говоря, я в этом ничего не понимаю.

– Зато я понимаю, – спокойно заявила Алиция. – Пошли отсюда, он производит слишком много шума. Я всё тебе объясню.

Оказавшись снова на посту под зеркалом, я почувствовала себя несколько обалдевшей. Что делается в этом бюро? Истинное землетрясение!

Через вестибюль неожиданно прошла Моника, чёрная, как грозовая туча. Не говоря ни слова, она миновала нас и исчезла в своей комнате. Проводив её взглядом, мы посмотрели друг на друга.

– Говори, – решительно потребовала я. – Если ещё раз нам кто-нибудь помешает, я совершу следующее убийство. Всё время открывается что-то новое, и это происходит слишком быстро. Я не успеваю всё обдумать, у меня всё перемешивается. Вместо того чтобы найти преступника, я боюсь окончательно рехнуться. Говори прежде всего, что тебя интересует.

– Подожди, – ответила Алиция и, воспользовавшись присутствием зеркала, вынула из глаза ресничку. – Я как будто оглушённая. Во мне тоже пробуждаются странные подозрения. – Она повернулась и неуверенно посмотрела на меня. – Никогда в жизни я не верила в существование духов, но сейчас не могу избавиться от ощущения, что они разговаривали с покойником…

Я кивнула головой, потому что сразу её поняла. Это было именно то, что так туманно копошилось у меня в голове. Конечно, беседа с покойником исключалась, но где-то здесь таилось существо дела.

– Сосредоточься, – торжественно сказала я. – У нас впереди долгий разговор. В трёх словах мы этого не обговорим, давай начнём в хронологическом порядке. Что тебя интересует с самого начала?

– Может быть, мы где-нибудь присядем? – предложила Алиция. – Я не умею разговаривать стоя.

– Негде, всюду – конец света. Завтра посидишь.

– Ну, ничего не поделаешь, слушай. Представь себе, я была в туалете ещё перед смертью…

– А теперь ты уже после смерти?..

– Тадеуша!.. Не говори глупостей, просто слушай. Я хотела вымыть руки, но отказалась от этого намерения, потому что из кабинета Ольгерда доносились необычные звуки. Совершенно удивительные.

– Ольгерд приставал к Монике?